| | В ванную заглянула Калерия Юрьевна.
- Леночка, птичка моя, помоги-ка...
И стало просторно. Адам с облегчением надел сухие - и действительно очень колючие - носки и наконец вернулся к гостям. Вокруг Людмилы Михайловны, женщины яркой внешности и неуёмной жизнерадостности, традиционно собирались личности неординарные, от токаря до медика-академика, от жены директора водочного завода до завлитши театра Эстрады, от валютного специалиста-сантехника из второго подъезда до митька-журналиста-анеграундщика из соседней бойлерной. Летом они ходили на байдарках, осенью - в театр Эстрады, зимой - на лыжах и в фантасмагорическую баню директора водочного завода... А весны в Питере практически не бывает, поэтому весной они никуда не ходили и с облегчением отдыхали и друг от друга, и от Людмилы Михайловниной жизнерадостности. Знакомы они были уже лет двадцать, за это время у многих наладилась и развалилась личная жизнь, построились двухкомнатные кооперативы и трёхэтажные коттеджи, выросли дети - которые с рождения варились в этом же котле и готовились произвести на свет следующее поколение компании. Нет, Компании - с большой буквы.
Собирались все, как правило, именно у Людмилы Михайловны. Не только потому, что она была душой и центром притяжения Компании, но и потому, что владела наследственной адмиральской квартирой неподалеку от выхода Малого проспекта на набережную Адмирала Макарова, и такой же дачей, - просторными, как полигоны, и запутанными, как древние лабиринты. Были в них такие закутки, где, по официальной версии, ещё не ступала нога человека. Впрочем, молодёжь официальной версии не придерживалась...
Адам присутствовал здесь как лицо приближённое - и как одно из блюд новогоднего стола: офицеры-наблюдатели вооружённых сил ООН до сих пор редко попадаются на улицах Петербурга. Даже если эти офицеры ещё ни разу не добирались до мест прохождения службы.
Сам Адам после нового назначения никаких изменений в себе и вокруг себя почувствовать не успел: всё тот же отбой хрен знает когда и подъём в шесть утра, всё та же комната в общежитии, всё тот же потёртый чемоданчик и две коробки с книгами, всё та же непруха в личной жизни - особенно обидная, поскольку курсанты про питерских невест просто-таки легенды рассказывали... Адаму не везло неправдоподобно. Чудовищно. И необъяснимо: парнем он был симпатичным, ладным, с подвешенным языком и неплохими манерами; однако некая неведомая сила не позволяла женщинам удерживаться рядом с ним дольше двух-трёх дней. Поэтому капитан Липовецкий слыл среди сослуживцев записным донжуаном, и слава эта его ой как не радовала.
Шёл одиннадцатый час ночи. Стол - из-под которого дважды безуспешно пытались извлечь стервеца-Саньку - был почти накрыт, гости ещё собирались, хотя тапочки уже кончились... Всем хотелось сесть и наконец выпить - за старый год, старый век, старое тысячелетие. Прошлогодний фальстарт все хорошо помнили и намеревались взять реванш: со вкусом, медленно и солидно.
- Ну, и где они?
- А их к скольки пригласили?
- Их? К шести, с запасом.
- Маловато зарядили.
- А кого ждём-то?
- Катерину с мужем.
- А-а!.. - хором протянуло с десяток голосов.
- Так может, сядем уже?
- И откроем. Сразу прискочат, - предложил академик.
- Да, да, открываем, - немедленно поддержал академика сантехник. - Проверенный способ. Я, когда в аспирантуре учился, так трамваи приманивал.
- Прямо на остановке пил, что ли?
- Нет, "Бонд" закуривал. Дрянь жуткая. Специально с собой таскал.
- Так мы будем открывать или где? - возмутилась хрупкая лилово-седая дама в коротком вечернем платье под цвет причёски.
- Сей момент!
Хлопнула пробка.
В дверь позвонили.
Компания дружно заржала.
Людмила Михайловна выплыла в коридор - встречать гостей. Те ворвались с мороза раскрасневшиеся, припорошенные снежком, в облаке свежего лесного запаха, Катерина - с букетом еловых веток, её супруг Николай - с огромной белой коробкой на вытянутых руках.
- Смотри-ка, донёс... - тихо ахнул кто-то.
Калерия Юрьевна, не дыша, приняла коробку с тортом из Колиных рук и торжественно унесла на кухню.
- А чего, вы думаете, мы задержались? - весело затараторила Катерина. - Это уже третий. И ещё один дома остался. Неизрасходованный.
Коля уверенно подошёл к столу, налил стопку и хлопнул.
- Заслужил, - объяснил он.
Гости зааплодировали.
- За стол! За стол! За стол! - скомандовала Людмила Михайловна и принялась загонять всех на заранее подготовленные позиции.
Адам оказался между Леночкой и академиком - напротив радостного Коли, мрачного мужика в тройке, оказавшегося токарем седьмого разряда и фидошником-хабом, и лилово-седой крепко выпивающей дамы, батрачившей на Мельпомену в качестве театрального завлита.
- В каких войсках служите? - сходу спросила она, представившись.
- Морская пехота, - бодро ответил Адам, плотнее прижимаясь коленкой к Леночке.
Леночка не отодвинулась. Да и при всём желании бы не смогла - слева её подпирал Никита, митёк-международник, в лучших традициях соплеменников уже пьяный в дым.
- А кто круче, - игриво спросила она, - морская пехота или стройбат?
Адам поперхнулся. Митёк, перегнувшись через Леночку, быстро налил ему водки.
- Пей, братка, - участливо сказал он. - Ты их не слушай, ты пей. А то такого наговорят...
Адам вцепился в стопку, как в спасательный круг. Но водка ухнула в горло мгновенно, а подходящий ответ так и не подвернулся.
- Круче всех, - сообразил он наконец, - Краснознамённый ансамбль песни и пляски. Их за валюту показывают.
Токарь-фидошник показал большой палец и потянулся за салатом. Лиловая дама резво подставила тарелку.
Застолье быстро набирало обороты.
- А теперь - за то, чтобы все наши неприятности остались в уходящем веке...
- А теперь - за то, чтобы он все-таки ушёл, а не как в прошлый раз...
- А теперь - за то, чтоб не в последний...
- Прогноз погоды никто не слушал? Где у нас ураган обещали?
- Не ураган, а потоп.
- Не потоп, а засуху.
- Зимой?
- А в Австралии лето! И засуха!
- Бардак в стране. Как был, так и есть, никакой миллениум его не берёт.
- Австралия - это не у нас.
- А что толку?
- У моей однокурсницы подруга в Австралии, - обрадовалась Леночка новой теме. - В армию хотела пойти. Не пошла. У них там на учениях танковая дивизия потерялась. Неделю по пустыне искали. А командир, оказывается, когда проводил эту... э-э... реко-гнос-цировку, - Адам, я правильно говорю? - на местности, принял за ориентир одиноко стоящее кенгуру. А оно взяло и ушло. А у них радиомолчание... В общем, не прикололась она от ихней армии.
- А я - так очень даже прикололся, - сказал токарь-фидошник. - Потом ещё раз расскажешь - в хьюмора запостю...
- На расстоянии - все прикалываются. А как самому с кенгурами служить! - обиделась Леночка за подругу.
Адам попытался рассказать подходящую байку, но все припомнившиеся катастрофически не вписывались в застольную беседу, поэтому дальше троекратно прозвучавшей фразы "а вот у нас ещё был случай..." он так и не пробился. Зато привлёк общее внимание. Почти все гости замолчали и уставились на него.
- Виноват, подписку давал. О неразглашении, - схватился он за спасительную соломинку.
И веселье возобновилось.
Освобождённый от торта Коля (обладатель, как выяснилось, редкостной древнекитайской фамилии Ю-ню - что почти не отражалось на его внешности) весело заливал про свои успехи на работе, в издательстве. Они, как он выразился, "разбацали грандиозный проект" и теперь заваливали страну сотнями тонн комиксов о похождениях в России двух агентов ФБР, разыскивающих тех самых маленьких зелёных человечков с хвостами и рожками, которых в нашей стране видел буквально каждый пятый. Агенты тонули в свидетельских показаниях, а издательство - в заказах.
Все тут же выпили за самую читающую страну в мире, и только токарь угрюмо пробормотал:
- Этот молодняк со своими дебильными комиксами скоро вообще читать разучится.
Адаму было не до комиксов. Сидевшая наискосок от него завлитша внезапно принялась выяснять, как он относится к Моисееву и Виктюку, перемежая наводящие вопросы подмигиваниями и каким-то неуловимым образом переводя разговор на положение сексуальных меньшинств в морской пехоте.
Его ещё раз спас митёк-андеграундщик Никита. Он снова перегнулся через Леночку - та придушенно пискнула, но возмущаться не посмела - и со словами "прости, сестра..." отобрал у завлитши бутылку. Потом тяжело плюхнулся на место, налил себе, налил Леночке, проследил, чтобы выпила до дна, похлопал по спинке и веско сказал:
- Я бы этих пидоров... - он оглянулся, не слышит ли кто, - шпалерой бы перед Морским Экипажем выстроил - и в задницу...
- Солью? - робко спросила Леночка.
- Ххх... ха! - выдохнул митёк и расплылся в улыбке. - Не. Не, не солью. - Он опять оглянулся. - Есть у ракетчиков такая хитрая штука...
Академик кашлянул и ринулся на амбразуру.
- Есть такая хитрая штука, - непринуждённо подхватил он, - компьютерная. Программа. Обрабатывает тысячу фотографий одного человека - и может прогнозировать его поведение с точностью до пяти процентов. Придумали в разведке, а теперь политики вовсю пользуются.
- Процентов - чего? - спросила Леночка.
- Военная тайна, - брякнул Адам.
Академик торжественно пожал ему руку над полупустой салатницей и продолжил:
- Знаете, молодые люди, компьютеры - это больше, чем будущее. Это исправление настоящего. Это возможность решать самые сложные проблемы бескровно. Ведь если бы у этих кабинетных головорезов была возможность проверить свои теории на виртуальной модели, мы бы никогда не назывались Ленинградом. Хотя, Романов, конечно, был профнепригоден...
- Первый секретарь? - уточнила завлитша.
- Последний царь.
- Категорически!..
- Ну, знаете!..
- Позвольте с вами не согласиться! - раздалось сразу несколько голосов. Самое громкое возражение принадлежало митьку: он встал, приосанился, вытер руки о волосы, одёрнул тельняшку и разразился:
- Перед лицом тех эпохальных кризисов, которые сотрясали наше Отечество, наверняка оказались бы бессильны все, кто слывёт гениальными стратегами и управленцами, все эти талейраны, наполеоны, рузвельты - что тот, что другой, - черчилли, дэн сяо пины, фидели кастры, явлинские... Чего же валить всю эту... - он оглянулся и с сожалением вздохнул, - фигню на одного несчастного человека, который с достоинством доволок свой крест до самого конца и не плакался при этом, какой он гениальный и не понятый интеллигенцией. Которая в этом деле на самом деле показала себя полным и безоговорочным говном.
Он вздохнул и сел. Завлитша, беззвучно аплодируя, встала и потянулась к бутылке.
- И эта точка зрения, - несгибаемо продолжил академик, - тоже имеет право на существование и тоже поддаётся компьютерному моделированию. Скажу вам больше, друзья мои, моделированию и виртуальному анализу поддаётся вообще всё! Ну... пока, во многом, теоретически, но! - он поднял указательный палец и со значением оглядел аудиторию - не отвлёкся ли кто. Все слушали. - Вот, к примеру. Возьмём вашу работу, - он ткнул пальцем в Адама. - Зачем столько телодвижений, затрат, нервов, танков, пороха, бензина, человеческих жертв, наконец! - если все эти конфликты можно легко смоделировать. Можно учесть абсолютно всё! Погоду, рельеф, международное положение - какое оно у нас, кстати? - поставки гуманитарной помощи, колебания цен на нефть, железо, мозги...
- А ты микрухи на пне распаять можешь? - лениво, с оттяжкой спросил токарь.
Академик догадывался, что заданный вопрос каким-то боком имеет отношение к теме его речи. Но чем это крыть...
- И вот представьте себе, - он слегка повысил голос, - вместо бесконечной кровавой мясорубки на каких-нибудь Балканах - авторитетная научная работа, снабжённая доказательной базой, справочным аппаратом, методиками проверки...
- И подписанная хакером Васей Пупкиным, - гыгыкнул токарь.
- Каким Пупкиным? - растерялся видавший виды академик.
- Очень авторитетная личность в компьютерных кругах. Пользуется всесоюзной известностью, - любезно пояснил оппонент.
- Это вы про сто тридцать три тринадцать? - робко спросили от двери.
Наполовину спрятавшись за косяк, там стояло худенькое создание пока ещё неопределённого пола, лохматое, глазастое, слегка скуластое, в блестящем шлеме с гребнем, тунике с широченным поясом и высоких шнурованных ботинках. В опущенной руке создание держало короткий тяжёлый - действительно тяжёлый - меч римского легионера.
- А ты откуда знаешь? - приподнялся с места токарь.
- Ну... всё-таки на одной ноде сидим, - ответило создание, немедленно обретая самоуверенность.
- Так ты у сто тридцать третьего?!?
- Второй год.
- Точка?..
- Сорок один.
- Так я ж тебя знаю! - радостно завопил токарь. - Я двадцать третий!
- "Спортстер", летящий на крыльях ночи?!
- Дороти не такая девушка?!
- Дороти - не такая девушка, - подтвердило создание.
Общество онемело.
- Здесь посылают на... гкхм, - митёк проглотил слово, - а Штирлиц живёт этажом выше.
Он единственный врубился в этот обмен явками и паролями. К нему и обратились вопрошающие взгляды гостей.
- Ну, дык... фидошники, ёпрст, - развёл он руками. - Им даже скидки всякие дают.
- Это что, такое тайное общество? - громким шёпотом спросила жена директора водочного завода.
Митёк подумал и уверенно кивнул.
- Ви-та! - прищурилась на создание жена академика, прежде в общий разговор не вступавшая.
- М?
- Ви-та! Здесь взрослое общество...
- Ну что мне там делать, в том лягушатнике?.. - простонал "легионер".
- И правда, пошли перекурим, - обрадовался токарь и стал выбираться из-за стола.
- Пап, а про микрухи я тебе дома всё объясню! - выпалило создание и исчезло в направлении кухни. Токарь устремился следом.
Академик почему-то посмотрел на Адама и растерянно пожал плечами. Нужно было выручать человека, и Адам с серьёзной миной сказал:
- В принципе вы правы. Вся военная наука сейчас заточена на то, чтобы одерживать победу до того, как начнутся военные действия. Так что логичный следующий шаг -одерживать победу вместо военных действий. Но детали всего этого мы сейчас угадываем примерно с той же точностью, с какой сто лет назад мистер Уэллс угадывал детали лунной экспедиции.
- Это несомненно!..
И общий застольный разговор с облегчением возобновился и потёк в обычном русле, а ещё двое нашедших друг друга вскоре отбыли на кухню покурить и продолжить обмен мнениями.
Минут через двадцать к ним присоединились митёк с Леночкой и Коля с завлитшей.
- Нет, Зин-Санна, - устало говорил Коля, - не знаю, как там у вас на театре, особенно если с точки зрения Станиславского и вот так вот искоса и с прищуром, а издавать можно любую фигню легко и непринуждённо - ничего в предмете не понимая, не веря, не думая - никак, в общем. Взять ту же "Лампаду-пресс" - ну, знаете: "С Иисусом по жизни", " Бог, Любовь и мы с тобой", "Сто самых знаменитых исповедей"...
- И что?
- Я с их главным вот так знаком, - Коля сделал жест, словно небрежно слепил снежок. - Представьте себе, он уверен, что Христа осудил царь Соломон.
- То есть вы ставите себя на одну доску с этим невежественным типом?
Коля терпеливо выдохнул.
- Мы стебёмся над современной мифологией. Которая нелепа и смешна сама по себе. Вот и всё.
- Но для миллионов людей то, что вы считаете мифологией, - основа жизни... символ веры, если хотите. Они-то читают ваши книги с надеждой!.. А вы глумитесь над этой надеж... надеж... ой!
Она икнула и стала лиловой вся.
- Зиночка, Зиночка! - возникшая ниоткуда бабка Калерия подхватила завлитшу под локоть и быстро увлекла за собой.
- Значит, Коля, ты уверен, что вся эта летающая посуда - всего лишь современная мифология? - немедленно развернулся академик к издателю.
- Натюрлих, - тот сложил руки перед грудью и коротко поклонился.
- И что, никакие факты?..
- Ты меня удивляешь, Максим, - сокрушённо вздохнул Коля. - Ты мне ещё про спектральный анализ Туринской Плащаницы расскажи. Или про железную колонну в Дели. Хочешь, я тебе сейчас на месте двадцать доказательных версий её инопланетного происхождения выдам? Потерянный ключ от стартёра летающей тарелки, любимое животное кремнийорганического шеф-повара альдебаранского посла, аленький цветочек для зелёного человечка с голубыми глазками... Ещё надо?
- Знаешь, Николай, - обиженно сказал академик, - я не приемлю такой стиль в научной полемике.
- Макс, тормоз ты наш ласковый, ну какая, к хренам, может быть полемика за четверть часа до Нового года?
- Да, действительно, - удивился академик. - Я и забыл...
- ...Они, гады, эти доллары печатают, как талоны на сахар, - рядом со спорщиками, нисколько не интересуясь разговорами о возвышенном, просвещал Леночку митёк. - На них всю эту Америку можно пятьдесят раз скупить и ещё останется, поняла? Он же, бакс этот поганый, дешевле стоит, чем бумага, на которой его напечатали. Даже по их свинским законам они за него платить не обязаны, не обеспечен он ничем, поняла? Он же даже горит плохо! А мы, придурки, эту бумагу коллекционируем. А когда вся эта Америка рухнет, как МММ, - тут-то мы и останемся с этой коллекцией. Поняла?
- А если только новые купюры брать? - нашла выход Леночка.
- Ой, блин!.. Ну ты, сестра... На экономическом, говоришь, учишься? Может, тебе в Америку распределиться? Там в баксах платят!
Леночка обиделась:
- В Москве тоже в баксах платят! И побольше, чем в Америке!
- Так за то, чтобы в этом гадюшнике люди жить могли, им вообще должны молоко бесплатно давать! И водку! И... и... в общем, чтоб шайба у них треснула! Об ихний бордюр.
- Поребрик, - автоматически поправила Леночка.
- Дык! Рубишь, сестра! А теперь слушай ещё раз про баксы...
Вплетаясь в общее жужжание и сизоватый дым, крутился на кухне и ещё один важный разговор.
- Да это игруха на все времена! - размахивал руками токарь-фидошник. "Легионер" внимательно слушал его, забравшись на подоконник с ногами. - Где сейчас "Дум"? Где "Дьябло"? Где "Дюна"? Там же, где "Диггер"! В верхнем регистре! А "Герои" - это вещь! Ты прикинь, вот ты отстраиваешь город, затариваешься драконами и идёшь на его столицу. А эта падла дожидается, пока я отойду, и ломит к пустому городу, у меня там две горгульи просто так сидят, потому что денег не хватило, когда они вылупились. И всё! Он уже думает, что выиграл! Хренушки! У меня артефакт есть такой - он же не знает! - типа сандаликов с крылышками, и я через горы, прямиком, ему на голову - хрясь! Двести драконов! Это вам не хрен собачий! Правда, когда я об его десять тысяч скелетов зведанулся - тоже мало не показалось... Но круто! Стратегия чисто по маршалу Жукову. Копишь всё, что есть, а потом ломишь паровым катком, фиг с ними, с потерями. Одних побьют - новых нарожаем. Были б деньги. Гениальная игрушка! Подожди, а ты разве не играла?
- У меня не пошла, оперативки не хватило.
- А у тебя мозгов сколько?
- Шестнадцать, - смутилась Вита.
- Плохо тебе, - посочувствовал токарь. - Надо добить. Чтоб не мучалась. Тебе кто машину собирал?
- Да просто в магазине купили.
Токарь лишился дара членораздельной речи:
- Да вы... да на хрена... та ёпть... лишние, да? В магазине! Ну бли-ин...
- А что, по-твоему, - обиделась Вита, - у меня свои? Папа сказал, чтобы только на гарантии! Если грохнется - ты будешь чинить?
- А хотя бы и я! У тебя мать какая? Родная?
- А я знаю?
Академик отвлёкся от летающих тарелок и напрягся.
- Придётся смотреть. К тебе когда лучше подъехать? - токарь полез за блокнотом. - Хрена ль нам эта гарантия... Что-нибудь подберём. Наверняка там внутри распальцованных железяк до чёрта, сделаем встречный апгрейд. И мы с тобой по сеточке, по сеточке...
- Вита, - вежливо сказал академик, - можно тебя на минуточку?
"Легионер" захлопал глазами:
- Пап, ты чего?
- Макс, - вмешался издатель, - не хочу тебя огорчать в преддверии нового тысячелетия...
- Опять торможу? - догадался академик.
- Натюрлих! Особенно кайфово это звучит на фоне твоей теории о компьютерном будущем...
Адам не выдержал и закашлялся.
- Молодой человек, а вы почему всё время молчите? Я же с вами собирался поговорить, а не с этими крокодилами. Я им всю жизнь пытаюсь втолковать элементарные истины - вы думаете, есть какой-то эффект? Ошибаетесь! Моя последняя надежда - на эту юную особу. Кстати, вы познакомились? Это моя дочь. Эви...
- Папа!!! - возопил "легионер".
- Вита. Конечно, Вита.
- Очень приятно, - щёлкнул "каблуками" Адам. - Адам Липовецкий, капитан морской пехоты, мастер спорта по метанию томагавков, к вашим услугам.
- Чингачгук Вахтангович Рабинович? - мрачно поинтересовался "легионер".
- Вита, как тебе не стыдно?
- А я что? Я этого анекдота всё равно не знаю... А как правильно - Адам или Адам? - "легионер" быстренько сменил тему.
- Вообще-то, конечно, Адам... но на службе этого никто запомнить не в состоянии. Душераздирающее зрелище...
- Я запомню.
В глазах "легионера" действительно мелькнуло понимание. Адам хотел что-то спросить, но тут оказалось, что посреди кухни уже давно призывно размахивает руками хозяйка дома:
- За стол, за стол, за стол! - командовала она. - Уже без десяти конец света! Всё пропустим!
И действительно - чуть не пропустили. Пока толкались в коридоре, пока расселись - хорошо ещё, что Адам догадался захватить из кухни табуретку для Виты, - пока открыли шампанское, пока вытерли всех, кто сидел рядом с открывавшим шампанское Колей, пока разлили то, что осталось... Начали бить куранты - у соседей. В доме Людмилы Михайловны телевизор принципиально не включали: мало ли кто вылезет с поздравлениями...
- Пора! - объявил директор водочного завода, назначенный ответственным за точное время как обладатель швейцарских часов "Тиссо". - Встали и пьём!
Все перечокались, перецеловались, покричали всякую праздничную ерунду, выпили... И ощутили странную пустоту. Все подсознательно ожидали чего-то такого, тысячелетнего. А - ничего...
Медленно и неуверенно зазвякали бокалы - о стол, о края тарелок, о вилки. Зашаркали ножками придвигаемые стулья. Заскрипели сиденья. Несмело зашевелились ложки в салатницах...
- А чего молчим-то? - радостно спросил Коля. - Пронесло ведь! Ничего не упало. Все живы. А мне - вон того салата, с омарчиками, можно?
И, как в детской игре после команды "отомри", все разом задвигались и заговорили.
- ... передайте, пожалуйста...
- ... мясо жарится до хруста, а потом - грецкие орехи и сырая свёкла... - отчётливо выделился голос Катерины.
- ...никакого коннекта, что ты ему ни выставляй. То бизи, то свист...
- ...нет, рождаются они не голые, вот в чём беда, так что теперь она сидит и ждёт, когда же её кот облысеет. Шутка дело? Штука баксов - псу под хвост. Тьфу, коту!
- ...это разве тиражи?..
- ...а тебя будут сбрасывать с парашютом? Ой, правда?..
- ...двадцать один год! И - никаких девушек! Все ночи напролёт, как вурдалак, сидит под компьютером и пялится, и пялится...
Прямо напротив окна грохнул фейерверк, стёкла задрожали.
- С неба звёздочка упала... - пьяно проворковала завлитша.
Леночка хихикнула. Мужчины заржали.
Под обильную выпивку и голубцы в виноградных листьях общий разговор снова стал разваливаться на отдельные разговорчики и расползаться по углам. Издатель Коля принялся рассказывать "легионеру" Вите о Пунических войнах, демонстрируя с помощью ножа и вилки приёмы обращения с мечом и трезубцем. Академик Макс некоторое время прислушивался, потом удовлетворённо вздохнул, отложил прибор и наконец-то без опаски вцепился в Адама.
- Так что вы говорили о войнах в Интернете, молодой человек?.. Простите, Адам.
- Я? - искренне удивился тот.
- Ну да, - поощрил академик. - Вы сказали, что победа достижима и без процесса собственно военных действий, я вас правильно понял? А значит, мы переносим конфликт целиком в информационное пространство...
Затосковавший токарь уловил знакомое сочетание слов.
- ...замусоренное картиночками, баннерами, рюшечками, плюшечками, ссылочками... - подхватил он. - Только эта дрянь в Интернете и водится. Ненавижу!
- Вы просто не в состоянии осознать глобальный переворот, который произвёл в массовом сознании Интернет! - размахивая вилкой, возвестил митёк, спьяну перешедший на "вы". - Вы придираетесь к частностям, каковые, возможно, на данный момент и имеют место быть. Да, не грузится! Но надо же смотреть в корень событий, в их, мать, так сказать, перспективу!
- Так туда или туда? - на рефлексе переспросила завлитша.
- Не важно! - митька было не остановить такими пустячками, как здравый смысл. - Да, коммерциили... али?.. зируется. Не важно! Зато это - обретение человечеством собственной всеобщей памяти, это установление гиперсвязей между каждым и каждым, а значит - создание общего мыслительного поля, где достигается общая полная личная свобода и...
- И мать порядка, - пробурчал Адам.
- И в этом новом котле, где бурлит и пузырится живая человеческая мысль, рождаются и будут рождаться новые идеи, которые при других обстоятельствах так бы и померли в тине... втуне... да... Ёлы-палы, - добавил он, подумав.
- Ага, Батхед умнее, зато Бивис симпатичнее, - саркастически сказал токарь. - Ты же не статью диктуешь, старичок, ты же с друзьями базаришь. Ну, будут идеи. Которых иначе ни при каких. А если так разобраться, то и хрен бы с ними, с теми идеями. Потому что рождаются они от совокупления мозгов, которые ни при каких иных обстоятельствах никаких идей родить не смогли бы. Понимаешь, да? Уж очень привлекательная игрушка, эта глобальная сеть... да только для дебилов она, потому как не трэба много ума, чтобы мышкой пимпочку ткнуть и тюрьку прожёванную ссосать...
- Да много ты понимаешь, фидошник недокачанный!.. - протрезвел от обиды митёк.
И спорщики удалились на кухню - с помощью армреслинга выяснить, наконец, что лучше для человечества.
В ожидании результата поговорили о коллективном бессознательном Юнга и примитивной сексуальности Фрейда (разговор о Пунических войнах мгновенно подох, поскольку Коля остался без собеседника), а заодно о хэппенинге и саспенсе как феноменах переживания и о покосившемся парнике на дачном участке Людмилы Михайловны...
Минут через пять токарь вернулся и, воздев над головой тельняшку, провозгласил:
- Интернет мёртв!
И все дружно выпили. Леночка побежала утешать побеждённого. Адам с облегчением вздохнул.
- Ну, ты меня успокоил... - сказал Коля токарю. - Интернет мёртв, и слава Богу... Это не значит почти ничего, кроме того, что, возможно... мы полетим к звёздам.
Он произнёс это смеясь, но сквозь шутливый тон Адам уловил странную нотку.
- А какая связь между Интернетом и звёздами? - спросил он в лоб.
- Видите ли... Макс, сядь! - Коля положил лапу на плечо академика. - Мои одноклассники поголовно хотели быть космонавтами. А кем хотят быть нынешние дети? Половина - банкирами, а половина - программистами. Им подсунули очень легкодоступные мечты. В нашей школе никто космонавтом не стал, а из этих... Ну, половина - не половина, а треть-то станет этими долбанными программистами. Будут конструировать и сооружать виртуальное пространство, гоняться на трёхмерных звездолётах за плоскомордыми пришельцами, пилить их бензопилой... и на полном серьёзе жениться на хорошо прорисованных девочках... Зачем им настоящий космос, если в этом - куда интереснее? Удобно и почти бесплатно. И никакой опасности, разве что - геморрой подкрался неприметно... Ударившись в развитие связи, человечество потеряло звёзды. И это настолько фатально, что я иногда думаю: а не навязано ли это нам теми самыми пришельцами? Макс, ты сиди...
Но Макс и не вставал вовсе - он заваливался назад, держась за горло.
Адам потянулся через стол - подхватить... Воздух стал плотный и вязкий. Жёлтый скользящий звук распилил череп и застрял в зубах. Все стали картонными, мягкими, пыльными. Потом сквозь шторы вплыл густой белый свет. Адаму показалось, что глаза засыпало горячей манной крупой. Он потянулся к лицу - протереть глаза; рука двигалась с трудом, словно через толстый пласт паутины. Адам слышал, как рвутся липкие нити. Кто-то кричал. Академик всё ещё падал, и падал, и падал, и падал...
Стены, пропитанные светом, растворялись, как сахар в молоке. Люди истончались до полупрозрачности. Чёрный прямоугольник стола повис в воздухе, медленно покачиваясь. Пахло убежавшим молоком и сахарной пылью. Во рту появился привкус плесени...
А потом - словно игла проигрывателя слетела с пластинки - воздух стал плотный и вязкий. Жёлтый скользящий звук вновь распилил череп и застрял в зубах. Все были картонными, мягкими, пыльными. Из-за штор плыл густой белый свет. Адаму казалось, что глаза засыпало горячей манной крупой. Он тянулся и тянулся к лицу - протереть глаза; рука двигалась с трудом, словно через толстый пласт паутины. Адам слышал, как рвутся липкие нити. Кто-то кричал. Академик всё ещё падал, и падал, и падал, и падал, и падал...
А потом - словно игла проигрывателя слетела с пластинки - воздух стал плотный и...
...и вдруг всё кончилось.
Однажды так уже было - во время учений рванул взрывпакет, никого не убило и всерьёз не ранило, отделались пустяковыми ожогами и контузиями, идиоты. Но Адам запомнил эту звенящую лёгкость и пустоту - и ощущение громадного распирающего давления внутри тела.
Вот и сейчас он чувствовал себя туго надутым воздушным шаром: коснись его - и разлетится в клочья...
- Что это было? - сипло спросил Макс; он встал, тяжело опираясь на столешницу.
- Ни хрена себе фейерверк... - пробормотал токарь. - Руки бы этим китайцам повыдергать и шлюпочным узлом к их же хренам присобачить. На хрен, - уточнил он.
- Блин, - растерянно сказал директор водочного завода, - а у меня часы сдохли. Который час?
- Полтретьего, - отозвался кто-то.
- Не может быть!
- А у меня два десять...
- А у меня стоят.
- И у меня.
- Взорвали что-то, падлы.
- Ой, да бросьте...
- Максим, как вы себя чувствуете?
- Чёрт, да который же всё-таки час?
- Включите телевизор. Может, действительно что-то произошло.
- Вот когда пили за то, что ничего не случилось, надо было по дереву постучать!
- Точно, - хмыкнул Коля, - и плюнуть через левое плечо на соседа.
Адам добрался до телевизора и, не найдя пульт, ткнул нужную кнопку на корпусе.
На экране появились двое ведущих, загримированных под Бивиса и Баттхеда.
- Крутой оттяг получается, - сказал один мерзким голосом.
- Только надо посмотреть телевизор, - ещё более мерзким голосом отозвался второй.
- И тёлки классные. Видел, какие у нее сиськи?
- У которой?
- У той, которая сейчас сбацает нам клёвый романс - "Пойми мою печаль". Понял, да?
Людмила Михайловна, болезненно сморщившись, воскликнула:
- Адам, голубчик, убери эту гадость!
Не послушавшись, Адам молча ткнул пальцем в угол экрана. Там, на маленьком циферблате, только что сменились цифры. Было 04:59. Стало 05:00.
Потом стало 05:01.
- Максим, вы что-нибудь понимаете? - спросила Людмила Михайловна.
Тот развёл руками. Руки заметно дрожали.
- Макс, ты посиди, - обеспокоенно сказал Коля, - я тебе водички принесу.
И ушёл на кухню.
- А никто не слышал? Может, нам опять время перевели? Телевизор-то выключен был?
- Да ерунда какая-то. Небось, плёнку перепутали, спьяну.
Упрямый Адам стал переключать каналы.
- Да... да... да...
- Прекратите! - вдруг завизжала Катерина. - Вы что, ничего не поняли? Нас же похитили! Дети! Где дети?!
- Кать, ты чего? На месте дети, я смотрел, - перебил жену возникший в дверном проёме Николай. - Всё путём. Народ, а кто Леночку видел? Они так без тельняшки и бегают?
- Да на кухне они, - раздражённо бросила хозяйка дома. - Прокурили насквозь...
- На кухне был я, - терпеливо объяснил Коля. - И в ванной был. И к детям заходил. Нет их нигде...
Ни Леночку, ни митька больше никто никогда не видел. Обувь и верхняя одежда нашлись в прихожей, и трофейная тельняшка так и осталась у токаря.
На всю жизнь...
Адаму следующие несколько дней запомнились, как рваный полусон-полубред - люди в форме, собаки, отпечатки пальцев, протоколы... Больше всего он боялся, что опоздает прибыть к новому месту службы. Однако - хотя он действительно опоздал - никаких неприятностей это не повлекло. Его внимательно - очень внимательно - выслушали, потом его выслушали ещё раз, в другом месте; в результате в его предписание были внесены существенные изменения...
...Когда же наконец хватились паршивца-Саньки и отпоили перепугавшуюся бабку Калерию, то оказалось, что мальчишка так и спит под столом, и его невозможно добудиться.
Он проспал ещё двое суток. *** 2001г. Ирина Андронати и Андрей Лазарчук Полный текст фрагмента из романа "Космополиты" Формат RTF -- 177Kb Text DOS --174Kb -------------------------- Ирина Андронати на сайте ozon Опубликовано впервые Роман вышел в 2002 году под названием
"За право летать" |
