| Дмитрий ЗАХАРОВ КАРМАННЫЕ ПОДВИГИ рассказ Родная, мой подвиг почти неизбежен.
К. Арбенин Было бы достаточно и одной, но попали все три.
С такого расстояния трудно промахнуться, и все три в грудь. Та, что с синим оперением - насмерть.
Говорить не о чем. В конце концов, он умер, а пришла ли она - неизвестно… Глен встал из-за компьютера и пошел на кухню заваривать чай.
В голове гудит, мысли ловить бесполезно.
Три часа четырнадцать минут. Луна. Бабочки. Бьются в стекло.
Собственно, сжигать рукопись можно уже сейчас. Включить принтер, зарядить печать… а потом прошить листы скрепкой и поджечь. Каким огнем интересно горят герои?..
Все это ересь, сказал сам себе Глен, герои, конечно, не горят. На то они и герои.
Но убить их все равно можно. Убил же одного. И с другими точно также.
Было бы время… Правда, времени нет.
Он открыл большую металлическую банку с одним и тем же черным слоном на всех четырех бортах. Вдохнул аромат крупнолистного "Ассама". Четыре чайные ложки на заварник. И доливать не до самой крышечки…
Вот и все. Не сегодня - завтра закончится история… история о чем? О том, как они могли бы любить друг друга.
Телефон снова начнет звонить. Родятся люди. Вернется музыка…
Телефон вдруг зазвонил, вовсе не дожидаясь рождения людей.
- Привет, - сказали с той стороны.
- Привет, краснокожий. Что там в мире, новых революций не случилось?
- Революций пока не было, но в Дрездене все прибывает вода… Власти говорят, делаем все возможное, а пока - для поднятия настроения - давайте проведем водные эстафеты… В автобусе, который вез Юла, вода тоже прибывала. Она набиралась между двойными стеклами окон и очерчивала себя неровной темной линией. Все выше, и уже можно смотреть на волны.
А у нас тут совсем не похоже на ковчег, думал Юл.
Он сидел на одном из последних кресел - лицом к заднему стеклу - и смотрел, как с неба в автобус бросают молнии. И не попадают.
Нас затопят, а потом заморозят, размышлял Юл. И мы будем мухами в янтаре.
Электрические грибницы возникали то справа, то слева. От этого становилось теплее и уютнее. Юла всегда успокаивала гроза.
Если бы еще не спешить…
Он посмотрел на часы.
Не успеть. Так и так не успеть. Есть ли разница - опоздать на пять минут или на два часа? Имеет ли тут значение временной отрезок?.. - Значит, Юл умер?
- Выходит, умер.
- И Лин будет о нем плакать?
Глен помешал ложкой в заварнике.
- Почему она должна о нем плакать?
- Ну, она же его любила.
- Ты серьезно?
На той стороне некоторое время молчали.
- Да об этом все знают.
Очень может быть, подумал Глен. Очень может быть, что все именно так. В конце концов, почему я должен понимать, что там между ними происходит. И кто за кого. И кто для кого. Я - только убивать. И хэппи-энды…
- Слушай, - сказал он, - а ты не знаешь, что она сейчас делает?
- Пишет пьесу, где нас победили белые медведи.
- Белые медведи? А зачем?
- По-моему, со скуки…
Глен повесил трубку и, взяв со стола кружку с чаем, вернулся к компьютеру.
У него всегда так получалось - кусок из начала, кусок из конца, а до середины доберешься в самый последний момент…
Еще живой Юл все ехал в автобусе.
Кроме как наблюдать за суетой теней внутри дождя, делать было нечего, и он смотрел на стекающий по стеклу мир. В общей мясорубке серых контуров иногда все же возникали живые картинки; это удивляло и, в каком-то смысле многое оправдывало.
Вот, например, коротко стриженный белобрысый мальчик прижался к коню и указывает ему палкой в сторону реки. Конь прядает ушами и смотрит с большой долей скепсиса. Ему хватает и той воды, что падает сверху…
Проезжая мимо, Юл помахал рукой скакуну и его наезднику. Те не заметили.
Вот и они не хотят быть одними из нас, подумал он… Глен подошел к тумбочке. Постоял. Открыл ящик.
Пистолет никуда не делся.
Это, конечно, несколько опасно, но очень правильно.
Опять возникло желание положить рукоятку в ладонь. Но рано.
- Когда уже вы сдохните… - задумчиво сказал Глен.
Вроде бы все закончил, расставил по местам… но остались еще они. Персонажи.
Это предельно глупо, но перед ними все равно чувствуешь себя виноватым. Нельзя же, чтобы получилось так же, как с тобой… Все-таки им надо дать завершить дела. Пусть и смешные. Пусть и не очень… Досыпать любви. И посмотреть.
Ну, хотя бы попробовать.
А уже потом. Закончить. Только почему так долго?..
И Глен поднимал с пола гантель, и с размаха бил ею по стене. И кусал губы. И орал депрессивно-матерное.
А потом холодильник. Лед. С чем? Без разницы. На полпальца. И сверху чуть сока.
И повторить…
Я вам ничего не должен, говорил он, закрыв глаза. Умирайте без меня. Или не умирайте. Живите долго и, если совесть не замучит, счастливо.
Но без…
Почему так не бывает?
В дверь постучала Лин. Сначала один, а потом еще три стука. Узнать очень просто… Глен открыл и долго смотрел на то, как с ее зонта капают остатки дождя.
- Рада тебя видеть, - сказала Лин.
- А я так счастлив, я так рад, что кто-то счастлив…
- Мне можно войти?
- Можно, - вздохнул Глен, - только лучше не надо.
Улыбка.
- Боишься?
- Полагаю… Полагаю, вы решили меня спасать.
Поправила волосы, дернула плечом.
- Кто это "мы"?
- Эмиссары мироздания.
Лин готова спасать всех и всегда. Она готова спасать даже его. Даже сейчас.
Но только как-то не взаправду и без увлечения.
- Не надо, - сказал Глен, - давай не будем друзьями.
Опять улыбка. То есть, полуулыбка.
- Только никого не убивай… Тебя все просили…
- Учту.
Вниз по лестнице. И взмах руки. И знакомый взгляд. И… пора закрыть дверь. Юл ходил по площади часа два.
Ее нет и, наверное, уже не будет. Будет мальчик на коне. Автобус. Дождь будет. И он сам. А Лена не появится.
Кто-то хочет, чтобы мы опоздали. Мы опаздываем, а потом виним друг друга.
И расстаемся. И остаемся.
Не нужно…
Юл долго смотрел на небо.
Слишком уж примитивно, подумал он. Но Глен вымарал эту фразу. Он хотел добавить что-то еще, но все остальное уже и так было написано. Тогда Глен просто соединил два фрагмента, сделав закономерными дождь, стрелы и даже синее оперенье.
Он закрыл файл и улыбнулся.
Оставшиеся желания целиком притягивал пистолет в ящике.
С ПРЕТЕНЗИЕЙ НА ЭПИЛОГ
- Вроде бы все, - сказала Лена, - думаю, уже можешь вставать.
Юл попробовал отряхнуть джинсы, но это оказалось слишком сложной задачей.
- Не знаю, как тебе сказать…
- Тогда скажи как-нибудь.
- Дело в том, что я не пришла сама…
Юл посмотрел на свои ладони и свел их вместе, чтобы почувствовать теплую липкость крови. Наверное, содрал об асфальт, решил он.
Лена стояла где-то за спиной, и ее лица он не видел; а голову поворачивать не спешил: вдруг, если повернуть, там никого не окажется.
- Надо, наверное, сказать "до свидания". Сделай, пожалуйста, вид, что еще можно это говорить.
И он честно попытался сделать вид. |
