| Игорь ПЕТЕЛИН ОЗЕРНАЯ ИСТОРИЯ рассказ Не большое таежное озеро, да полтора десятка, пропахших рыбой, крепких изб - вот и вся диспозиция, что сложилась к началу, описанных ниже, событий. Жить у воды и не быть рыбаком - дело не возможное. Так что, в селе Нырки люди рождались с удочкой и умирали в лодке. Озеро, по периметру, было окружено, где на половину притопленными, где выброшенными на берег, скелетами погибших деревьев, именуемых в народе корягами, по тому и имя имело соответственное - Коряжье. Название, конечно, неказистое, но в виду полного его соответствия объективной реальности, никого из местных жителей оно не обижало и попыток переименования водоема никем не предпринималось.
Рыбы в озере было много. Не малую роль в этом играло отношение сельчан к своему кормильцу. Заезжим рыбакам, что время от времени все - таки появлялись в этих глухих местах, сразу строго наказывалось, чтобы рыбачили, но не бесчинствовали - ни каких там взрывчаток и электроудочек не применяли, да и сетями не баловались. Кто эти правила принимал, отдыхал спокойно, прочих же просто били и с позором изгоняли. К помощи властей никогда не прибегали - управлялись сами.
Со временем такое отношение к приезжим провело к тому, что, падкие на богатую добычу, залетные бригады забыли дорогу к Коряжьему, и озеро осталось в полной и безраздельной власти местных жителей. И так бы все оно и продолжалось, но однажды произошло вот что.
Местный рыбак Семен Крутов, мужик средних лет, всю жизнь проживший в Нырках, в этот вечер, как обычно, любовался на заход солнца, расположившись около выброшенной на берег коряги. Уже много лет в погожую летнюю пору это было его любимое занятие. На этот раз, для полного погружения в природу, он прихватил с собой и четушку водки. К тому времени, когда солнце готово было коснуться своим острым краем далекой стены кедров, растущих на окружающих сопках, он уже выпил пол стакана прозрачного напитка и сейчас с трепетом ждал момента соединения светила с землей. Душа Семена тихонько пела, а не бритое лицо светилось той лучезарной улыбкой, что бывает или у совсем маленьких детей или у выживших из ума древних стариков. Его крепко сбитое тело было наполнено благостью и, казалось, уже само начинало излучать, не вмещающееся в него, счастье.
Минуты шли за минутами, озерная вода тихо шелестела у самых ног Семена, а солнце неминуемо приближалось к горизонту. И вдруг, слуховой орган мужика воспринял, какой то не понятный, еле различимый звук. Вначале, погруженный в созерцание, Семен не обратил не него внимания. Но очень скоро раздражитель настолько усилился, что уже не мог быть игнорирован.
- Что за чертовщина, - с трудом выбираясь из своего состояния, пробормотал Семен.
- Какая сволочь не дает солнцу спокойно уйти на покой.
Звук все усиливался, и теперь уже явственно ощущалось, что он передвигается. Семен повернул голову, пытаясь точно определить, откуда доносится теперь уже хорошо различимый грохот и вдруг, вскочив на ноги, замер.
- Опаньки! Катаклизма прет…
А посмотреть и в правду было на что. По вытекающей из озера не большой речушке в сторону Коряжьего со стоном и скрежетом двигался водяной вал. Слабо подсвеченная лучами закатного солнца, ощетинившаяся пучками водорослей и выдернутых из берегов кустов, водяная стена неумолимо стремилась к озеру. До остолбеневшего Семена доносились вой, стон, визг, приглушенное бормотание. Эта мерзкая какофония продолжалась минут десять. Но вот рычащий и блеющий водяной сугроб, наконец, добрался до границ озера, на полной скорости выскочил на его, вдруг ощетинившуюся острыми волнами, поверхность и с тихим всплеском исчез. Тут же пропал и звук.
Во внезапно наступившей тишине Семен медленно опустился на землю. Он попытался тут же осмыслить увиденное, ухватиться хотя бы за одну, пусть даже самую бредовую мысль… но голова была пуста, и уже через минуту он и сам не совсем верил, что-то видел.
Потихоньку приходя в себя, Семен вдруг почувствовал, как что-то холодное и скользкое нежно прикоснулось к его босой ноге. Он замер. Холодное исчезло, но через несколько секунд вновь притронулось, теперь уже к другой ноге. Рыбак медленно опустил взгляд и увидел, как, подгоняемая озерной волной, из стороны в сторону перекатывается недопитая четушка. Облегченно вздохнув, он взял сосуд в руку и со словами:
- Надо меньше пить! - вылил в рот остатки водки.
Домой Семен пришел позже обычного. Но жена, за много лет совместной жизни привыкшая к этим, в общем-то, безобидным походам супруга, уже спала, так что его опоздание осталось не замеченным. Озадаченный и странно трезвый Семен сначала хотел разбудить свою половину и рассказать ей об увиденном, но, поразмыслив, решил этого не делать. Утро вечера мудренее.
Но и утром разговор не состоялся. Чуть не проспав на работу, он в спешке оделся, беззлобно ругнул жену и, выпив на ходу стакан теплого молока, убежал. Получив задание заниматься вязкой метел для автохозяйства, Семен сел на лавочку у склада, поджидая направленного на эту же работу соседа Георгия.
- Вот Гошке я все и расскажу, - с облегчением подумал Семен.
Появившийся вскоре Георгий, старый товарищ по труду и отдыху, рассказ Семена выслушал не перебивая. В прошлом он довольно крепко пил, потом бросил, но воспоминания о пережитом были еще крепки. Наверное, поэтому, заданные им для уточнения некоторых обстоятельств дела вопросы, сводились в основном к тому, чего и сколько употребил вчера его товарищ, и какая была закуска. А так же - не исходил ли от водки запах резины или ацетона, что являлось верным признаком подмены чистого продукта, крепко бьющим по мозгам, техническим спиртом.
Семена подобное отношение товарища немного задело.
- Да я тебе говорю - четушка всего. Ты - же знаешь, что для меня это что слону дробина…
Георгий не спорил. Он знал, что сосед действительно, без вреда для здоровья, мог принять внутрь и гораздо большее количества крепкого алкоголя.
- Тогда остается только одно, - Георгий многозначительно поднял вверх указательный палец.
- Ждать!
И, предвосхищая уже готовый сорваться с губ Семена возглас не согласия, продолжил:
- Если в озеро и впрямь что- то занырнуло, то рано или поздно оно себя проявит, а если ничего
не произойдет, значит - тебе померещилось. Или представь - ты всем расскажешь о вчерашнем, а ничего не случится. Вывод напрашивается не желательный - допился до чертиков и дорога тебе в дурдом. Так что терпи.
На том пока и порешили. Но очень скоро события в деревне стали развиваться так, что от данного уговора пришлось отказаться.
Началось с того, что уже через два дня у другого Семенова соседа Федора пропала корова. Для человека городского это происшествие может показаться не очень значительным, но для селянина потеря буренки - это потеря члена семьи. Попытались тут же учинить спрос с пастуха, тоже Федора, но, сколько ни старались, не могли его найти. Насмерть перепуганный пастух явился к утру и рассказал справедливо требующему ответа хозяину, что его корову, во время водопоя утащило в озеро какое-то покрытое водорослями существо - толи крокодил, толи бегемот. Рыдающему и трясущемуся от страха пастуху никто особенно не поверил, хозяин пропавшей скотины пригрозил и ему и тому злобному существу свернуть шеи, если ему не вернут кормилицу. Пастух поклялся, что деньги за пропажу обязательно вернет, но сказал, что больше к проклятому озеру и на версту не подойдет.
Семен хотел, было тут же встрять со своим рассказом, но Георгий сделал знак, что бы тот помалкивал. Мало, мол, еще фактов, да и ни к чему поддерживать страхи, основанные на не проверенных фактах. Скрипя душой, Семен согласился.
Но с того дня факты стали прибывать чуть не каждый день.
В течение двух недель пропали еще одна корова, две свиньи, старый козел по кличке Крейсер и несколько голов мелкой пернатой дичи. Причем, рассказы очевидцев, когда таковые имелись, в большей или меньшей степени соответствовали рассказу пастуха после первой пропажи скота.
Во время одного из очередных бурных выяснений причин гибели домашнего животного, Семен не выдержал и, не смотря на предостерегающие знаки соседа, рассказал односельчанам о том, что видел тогда, на закате солнца. Его рассказ выслушали внимательно, поругали за то, что долго скрывал от общества ценную информацию, но быстро успокоились и, так ничего не решив, шумно разошлись по домам. Над селом повис призрак страха, но мирные от природы люди еще не готовы были к решительным действиям. К тому - же далеко не все верили в чудище, а странную похожесть рассказов очевидцев относили к известному свойству человеческой натуры видеть не то, что есть, а то, что хочется. Хотя детей и скот к озеру стали отпускать с оглядкой. Так прошла напряженная неделя, во время которой ничего не случилось.
В субботу день выдался ясным и жарким. Не имея нужды идти на работу, местные жители занимались, кто чем желал. Страх перед озером за последние спокойные дни несколько ослаб, да и само оно так приветливо сверкало в лучах яркого летнего солнца, что никак не верилось в возможность нахождения в его глубинах чего-то злого и опасного.
К полудню, уходящие от берега, мостки заполнились женщинами с тазами, наполненными приготовленным к полосканию бельем. А на середине озера замерли несколько лодок, с которых самые заядлые рыбаки, даже в эту не подходящую для рыбалки пору, пытались хоть что-то поймать.
Семен сидел на берегу и, прикрывшись от солнца ладонью, любовался на окружающую идиллию. Вдалеке, в чьем то дворе громко играла музыка. Полудетский голос певицы выводил:
- Крокодилы, бегемоты,
Обезьяны, кашалоты,
И зеленый попугай…
Озерная вода тихонько шелестела у самых босых ног Семена и, баюкая, способствовала его погружению в сладкую и приятную дрему. Сознание уже почти отключилось, и лишь малая его часть еще пока бодрствовала, находясь на посту. Именно от нее и поступил сигнал, что к ноге Семена прикоснулось что-то скользкое и холодное.
- Четушка, - лениво подумал он.
Мокрое и холодное не исчезло, а, раздвоившись, прикоснулось ко второй ноге.
- Еще одна четушка, - все еще плавая в сладком киселе расслабления, тихо прошептал Семен. И, не много погодя, продолжил:
- Какая, нахрен, четушка, я же сегодня пустой…
Сознание вернулось резко и сразу. В мгновение ока, поджав под себя ноги, Семен превратился в дрожащий от напряжения столбик. Вытаращив глаза, он смотрел на… он не знал на что.
Наполовину высунувшись из воды, на рыбака глядело странного и отталкивающего вида существо. Древний дед, весь обросший толи волосами, толи водорослями, не добро уставился на Семена и тянул к нему свои грязные, покрытые илом и мхом, руки, заканчивающиеся крючковатыми, с огромными, желтыми когтями, пальцами.
Видимо от резкого движения человека, дед тоже замер, обжигая его своими глазами - горящими угольками. Безгубый рот растянулся в, какой то зловещей, улыбке, обнажившей множество кривых, зеленовато - желтых зубов. Глаза, почему - то не отделенные ото лба бровями, смотрели заискивающе - не добро.
Мысли в голове с Семена кувыркались и смешивались. Он видел перед собой не зверя, но и не человека и почему- то был уверен, что именно он являлся причиной всех бед, случившихся в родном селе в последнее время. Как - то само собой у Семена вырвалось:
- Ты кто?
Существо, как будто испугавшись голоса, чуть отпрянуло, нахмурилось, но быстро прошло в себя и, ощерившись, скрипуче - булькающим голосом, как будто подражая услышанному, произнесло:
- Ты кто.
Сказанное не содержало вопроса, и Семен продолжил:
- Да кто ты такой, черт патлатый? Водяной что ли?
Существо прислушалось, затем, как будто пытаясь стереть с лица постоянно стекающую по нему тонкими струйками воду, провело ладонью ото лба до подбородка и, опять нацелившись своими руками на ноги Семена, очень четко и с какой то угрозой в голосе, сказало:
- Конечно водяной! Боишься меня, человече? Бойся!…
При этом глаза существа стали настолько колючими, а улыбка настолько злобной, что, сразу поверив в услышанное и вдруг ощутив выворачивающий душу, ужас, Семен вскочил и с диким воплем кинулся в сторону поселка, почему - то зная, что там спасение. Он несся, не оглядываясь и не разбирая дороги, но, добежав до ближайшего забора, вдруг остановился.
- На озере же люди. И они ничего не знают, - эта мысль, внезапно вспыхнув в сознании,
заставила его развернуться, и с криком:
- Вон из воды! Там водяной, - броситься к мосткам.
Но, не преодолев и половину пути, Семен понял, что опоздал. Еще несколько минут назад мирно полоскавшие белье, женщины с криками и визгами бежали от озера. На берегу и в воде разноцветными пятнами красовались брошенные во время экстренного отступления простыни, рубашки и прочая мануфактура.
Изменив свой маршрут так, чтобы не попасть под ноги обезумевшей толпе, Семен продолжил путь. Прибыв на место, он осмотрелся, и на ближнем мостке обнаружил продавщицу Нинку. Женщину как будто кто-то держал за подол платья, не позволяя ей присоединиться к отступающим. Приблизившись же ней и тщательнее оценив обстановку, Семен понял, что его соседку никто не держит, а наоборот она, крепко ухватившись за пододеяльник, старается не отдать его кому-то, тянущему белье под воду. Силы соперников были почти равны и, время от времени продавщица даже немного подтягивала пододеяльник к себе, за счет чего ее противник на несколько секунд показывался над водой. В нападающем Семен тут же узнал того самого злобного старика, что лапал его за ноги несколько минут назад. Но и водяной был необычайно силен и понемногу одолевал настырную женщину, заставляя ее все ближе подходить к роковому краю, где бы он мог достать до нее своими длинными ручищами.
С криком:
- Брось, дура! Это же водяной, - Семен ухватился за Нинкины руки, пытаясь разжать посиневшие от напряжения пальцы. Но обезумевшей от страха женщине было уже все равно с кем бороться. С упрямством приговоренного к смерти, она продолжала битву, теперь уже и с водяным и с соседом.
Понимая, что время уходит и, видя, что победа понемногу склоняется в сторону врага, Семен, не придумав ничего лучшего, хлестанул ладонью по перекошенному от ужаса лицу соседки. Та, от неожиданности, зажмурилась и завизжала неожиданно высоким и чистым голосом. Затем, наконец, выпустив из рук злосчастную тряпку, она закрыла лицо руками и, не снижая мощности издаваемого звука, кинулась на берег. Выпущенный пододеяльник, лизнув доски, через мгновение скрылся в озерной глубине.
- Ну вот, с бабами все вроде нормально, а где же рыбаки? - немного успокоившись и тут же снова напрягшись, подумал Семен. Он вгляделся в водную даль, но при беглом осмотре поверхности никаких плавсредств на месте недавней их дислокации не обнаружил.
Привлеченные женским криком и видимо догадавшиеся, что-то не ладно, рыбаки уже изо всех сил работали веслами, правя лодки к берегу, до которого им оставалось уже совсем не далеко. Но в тот момент, когда первая лодка ткнулась своим острым носом в береговую отмель, последняя резко замедлила ход и как во время шторма запрыгала на волне. Но волны не было. Что-то сильное и злобное из-под воды било по днищу, раскачивало посудину и явно пыталось привести ее к гибели. Семену и уже находившимся на берегу рыбакам было хорошо видно как, выхватив из уключины весло, находящийся в лодке Георгий, отбивался им он нападающего.
Не зная, чем подсобить товарищу, но и не имея сил спокойно смотреть на то, что с тем происходит, Семен сложил ладони рупором и, направив их в сторону баталии, закричал:
- Гошка, бей его по мордам, бей нечистого, не сдавайся…
Но и без советов с берега, мужик в лодке орудовал веслом с такими быстротой и остервенением, что, казалось, мог отбиться и от тысячи инспекторов рыбнадзора, не говоря уже о каком то не известном науке существе.
Время замерло. Несколько минут, в течение которых Георгий бился с водяным, для наблюдателей показались годами. Сначала все стояли, разинув рты, затем начали махать руками, пытаясь посоветовать хоть что - то дельное, но, реально, ничем не могли помочь гибнущему на их глазах товарищу. Плыть к нему на помощь почему - то никто не догадался.
И вдруг бой прекратился. Георгий, весь в поту, с веслом на перевес стоял во внезапно успокоившейся лодке и, резко поворачиваясь из стороны в сторону, рычал:
- Ну, где ты, нечисть мерзкая, выходи на смертный бой с силой честною, праведной…
Глаза у победителя были бешеные и, видимо от пережитого, он говорил не свойственным ему высоким слогом.
Рыбаки, не получившие такого, как Георгий, удара по психике, быстрее его оценили изменение обстановки и заорали с берега:
- Гошка, греби скорее сюда. Гошка, греби, мать твою перетак…
Услышав товарищей, Георгий, наконец, понял, что у него появился шанс добраться до берега. Он быстро вставил весло в уключину, плюхнулся на лавку и изо всех сил заработал руками. Через несколько минут его лодку, вместе с победителем, уже гурьбой тащили по песчаному берегу, стараясь как можно быстрее убраться от смертельно опасной воды. Семен облегченно вздохнул и без сил сел на выброшенную на берег корягу. Думать ни о чем не хотелось.
В эту ночь в деревне никто не спал. Все население собралось на просторном дворе Георгия, только что получившего новое прозвище "Победоносец". Еще не совсем отошедшие от событий дня, сельчане думали, что делать дальше.
После случившегося не верящих в то, что в озере поселилось злобное существо, значительно поубавилось, а те, что и остались, не делали больше погоды в формировании общего мнения жителей населенного пункта.
За неимением президиума и регламента, каждый, кому было что сказать, говорил со своего места и столько, сколько считал нужным. Вместо "заседательского" графина, в центре двора стояла, принесенная из погреба, фляга с холодным квасом, из которой каждый мог почерпнуть целебного, настоенного на листьях смородины, напитка. Летняя ночь выдалась ужасно душной, а озеро, захваченное злым оккупантом, отказалось давать прохладу. От более крепких напитков до принятия решения, единогласно решили отказаться. Некоторые не сознательные элементы высказали, было сомнение в целесообразности объявления моратория на водку, но против солидарности никуда не попрешь и они замолчали.
Поначалу разговор не клеился. Но квасок, похоже, содержал не только набор витаминов и, хлебнув, кто по кружке, а кто и больше, люди разговорились:
- А ты глазища его видел? Как головешки горящие. Так и прожигают душу да дыр.
- Товарищи, да не смешите вы народ и имейте уважение к современной науке. Ну, будьте вы
объективными реалистами. Двадцатый век на дворе, в космос летаем, атомную энергию поставили на службу человеку, а вы тут нечистой силой пугаете.
- Гошка, куда же ты ему так попал, что он от тебя откоснулся. Мы уж думали, конец тебе, сожрет
чудище и косточки обсосет. А потом глядим - нет, отбился наш Гошка. Ну, чистый победоносец.
- Мужики, а у меня брат в леспромхозе работает. Они там какую то хреновину в тайге заготавливают, пни взрывают. Так давайте я с ним договорюсь, достанем взрывчатки и рванем. Против нее и нечистый врятли устоит.
- А я думаю, что это неизвестное науке животное и мы не имеем права просто так его убить. Это будет преступление. Нужно связаться с учеными. Пусть приедут и разберутся.
- Нужно обратиться в милицию или МЧС. Ситуация чрезвычайная, к тому же есть угроза жизни населения, так что это их работа. Ну а мы поможем, чем сможем.
- А у меня зять в райцентре работает где-то по электричеству. Может его позвать. Два, или сколько там надо, провода в озеро сунем и хана злыдню. Всплывет как миленький, а там будет что и ученым показать.
- Тут вот еще какая проблема, губернаторскую льготу на телефон отменили, а пенсия маленькая. Теперь и детям лишний раз не позвонишь.
- Да ты представь - придешь в милицию и скажешь, мол, на тебя водяной напал, арестуйте его. Да они тебя первого в кутузку посадят за хулиганство и насмехательство над органами…
Семен с Георгием молча сидели возле аккуратно сложенной поленицы и слушали разговоры односельчан. Как - то так получилось, что из всех собравшихся, только им двоим не досталось кваса и, наверное, поэтому их языки не хотели развязываться. К тому же пережитое за день высосало так много моральных и физических сил, что задолго до того, как все угомонились, друзья, под разговор собравшихся, быстро уснули, так и не узнав, к какому решению пришло собрание.
Проснулись товарищи одновременно и там же, где и заснули. Похоже, их никто и не пытался будить, только подсунули под головы свернутые рулонами телогрейки, да накинули сверху старенькие одеяла. Ночь-то теплая, а под утро все равно прохладно.
- Ну что там порешили вчера, - протирая глаза и потягиваясь, спросил Георгий.
Семен пожал плечами и ответил:
- Не знаю. Мы, похоже, заснули вместе, потому и не знаем, чем дело кончилось.
- Хоть бы разбудили в конце.
- А может, и пытались, да не смогли.
Товарищи немного посидели, помолчали, потом собрали свои нехитрые пастельные принадлежности и поднялись, не спеша разминая ноги.
- Ну, пойдем ко мне. Чайку попьем, да у "моей" узнаем, до чего вчера договорились, - предложил Георгий.
Семен кивнул и пошел следом за другом.
Дома, сидя за столом и попивая душистый отвар из лесных трав, обычно в такую пору заменяющий у сельчан магазинный чай, от жены Георгия, той самой продавщицы Нины, мужики узнали, что вчерашнее собрание не кончилось ни чем.
- Разговаривали чуть не до четырех утра, а так ни на чем конкретном и не сошлись. Один туда клонит, другой сюда, потом устали да разошлись по домам. У всех заботы, хозяйство, не век же заседать.
- Ты то сама чего думаешь? - угрюмо спросил Георгий.
- А чего тут думать, - беззлобно огрызнулась жена, - ты, Гоша, с ним бился, Семен налаживал дипломатию, вот и получается, что вам и браться за нечистого до полной победы над ним. Вчера многие об этом говорили, тебя все победоносцем величали, а Сеню - первооткрывателем.
- Нашли крайних, так их раз так…, - больше для того, чтобы что - то ответить, произнес Георгий.
Тут заговорил Семен.
- Нин, ты того, не обижайся, что я тебя ударил. Я не со зла, а чтобы от водяного спасти.
Хозяйка с улыбкой посмотрела на гостя и ответила:
- Да ладно, Семен, не бери в голову. Спасибо тебе, что помог, У меня от страху ум помутился. Тяну, знаю, что надо бросить этот пододеяльник, будь он неладен, а не могу. Ну ты меня в чувство и привел.
Георгий сидел, задумавшись, и не слушал разговор жены и товарища.
После завтрака друзья сходили домой к Семену, успокоили домашних, что с ним все в порядке и, не зная толком зачем, двинулись по дворам. Очень скоро они поняли, что слова Нины - чистая правда. Вся деревня с уважением относится ко вчерашним героям и ждет от них избавления от нечистой силы. Пройдя примерно половину дворов, друзья, не видя смысла в дальнейших хождениях, присели на лавочку возле конторы лесхоза.
- Ну, какие будут предложения, - начал разговор Семен, - Получается на нас вся страна смотрит.
- Да ну их к этому водяному, - ругнулся товарищ, - Отыскали спасителей, заразы. Мне этот черт озерный всю ночь снился. Видеть его не могу.
Помолчав и как будто что - то вспомнив, Георгий угрюмо продолжил:
- Но за Нинку я, кому хочешь, голову оторву, и этого трухлявого не испугаюсь. Получается у меня с ним личные счеты.
Единственным подходящим для заседаний зданием, расположенным в селе, было отделение связи. Вот здесь, в тесном кабинетике начальника, и собрался через несколько часов "штаб по борьбе с нечистой силой". В него, по молчаливому согласию сельчан, вошли уже известные нам Семен, Георгий, его жена Нина, хозяин кабинета Федор, первым получивший урон от водяного в виде той самой пропавшей коровы, а так же находящийся на пенсии, но еще крепкий, бывший председатель сельсовета Николай Егорыч.
На повестку дня было вынесено два вопроса. Первый - кто поселился в озере. И второй - как от него избавиться. По предложению Николая Егоровича, Нине было поручено вести протокол заседания. Все, мол, должно быть, как положено, а протокол - это документ и он может сильно пригодиться в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. Со старым сельсоветчиком никто спорить не стал. На бумагах он жизнь прожил. Нина принялась за дело.
По первому вопросу выступил Семен. Он рассказал о том, какими явлениями сопровождалось появление неизвестного существа, а так же о своем с ним разговоре, в ходе которого пришелец сам признался докладчику, что является "водяным". Дополнительные данные поступили от Георгия. Большинством голосов члены штаба приняли решение считать существо "водяным", то есть силой нечистой, ничего общего с современным государственным строем нашей страны не имеющей.
"За" - 4 голоса, "против" - нет, "воздержался" - 1(Николай Егорович). Свою позицию воздержавшийся объяснил тем, что сейчас демократия, и если голосование будет единогласным, как в прежние времена, то это "…не соответствие сегодняшнему моменту…".
По второму вопросу повестки высказались все члены штаба. После прений, по предложению Федора, кое - что читавшего о нечистой силе, было решено отправить в райцентр двух делегатов с поручением встретиться с настоятелем расположенного там храма отцом Лазарем и попросить у него совета и помощи.
Ввиду большой производственной загруженности Федора, необходимости бесперебойного функционирования торговой точки Нины, слабого здоровья и принципиального отношения к служителям культа Николая Егоровича, делегатами решено назначить Семена и Георгия. На их попытку самоотвода, мотивированную тем, что они сами не крещеные и не знают, как разговаривать со священником, вышеозначенным товарищам указано, что общественный интерес выше личного. Николай Егорович выступил с предложением вынести Семену и Георгию, за безответственное отношение к своим обязанностям, общественное порицание. Предложение отклонено, решено ограничиться предупреждением.
На этом первое заседание было закрыто. Второе намечено с повесткой - "Отчет делегатов об итогах поездки".
На следующее утро, Семен завел свой старенький мотоцикл, заехал за Георгием и друзья отправились в райцентр.
Дорога была не долгой, но как будто кто - то всесильный не хотел, чтобы делегаты добрались до своей цели. На десяти километрах пути, никогда ранее не подводившая хозяина, машина выкинула столько фортелей, что товарищи уже стали сомневаться, что вообще доедут до храма. Не преодолев и трех километров, мотоцикл, вдруг, начал чихать, дымить, а потом и вообще заглох. Промучавшись около часа, Семен и Георгий все - таки завели непослушную технику. Но вскоре начались проблемы с колесами. Ни с того ни с сего, они вдруг стали спускать, то по одному, а то и все сразу. Хорошо, что насос оказался на положенном месте.
Но чем больше препятствий возникало, тем увереннее в правильности своего выбора, становились мужики.
- Это нечистый нам мешает, - с каким то упрямым злорадством в голосе, говорил Георгий. - Но врешь, гад, не возьмешь. Я и пешком доберусь до твоей погибели.
Семен был с ним полностью согласен.
В общем, по описанной выше причине, товарищи появились в райцентре только после обеда. Мотоцикл, на последнем километре, вообще отказался работать, и они прикатили его руками. "Пособника нечистого" оставили возле двора знакомого мужика, случайно встретившегося им у автобусной остановки и любезно согласившегося приглядеть за железным конем. Этот же мужик объяснил и как дойти до церкви, которая, как оказалось, находилась совсем не далеко от его дома. Его, правда, не много удивило, что мужики приехали в райцентр специально для встречи со священником. Но Семен и Георгий не стали ничего объяснять, а, поблагодарив знакомого, скорее зашагали в указанном направлении.
Наверное, когда - то, лет сто назад, это здание, сейчас больше похожее просто на большой дом, было настоящей церковью. Но за несколько последних десятилетий, лишенное куполов и прочих атрибутов храма, и прошедшее путь от библиотеки до кинотеатра, оно мало походило на духовное учреждение. Только закрепленный, видимо недавно, на крыше небольшой железный крест и табличка над входной дверью, сообщающая, что это церковь Святой великомученицы Параскевы Пятницы давали основание прохожему подумать, что перед ним православный храм, представительство господа на грешной земле.
- Сейчас батюшки дома не окажется, - уже готовый к любым козням нечистого, сказал Семен.
- Ага, или ему будем некогда с нами поговорить, - подхватил Георгий.
Но видимо нечистая сила не имела власти в этом святом месте. Отец Лазать оказался на месте и согласился принять пришедших к нему посетителей без промедления.
Не зная как вести себя в храме, мужики неумело перекрестились перед входом, повторив то, что сделала сопровождавшая их, приятного вида, старушка, и последовали за ней в комнату батюшки.
Отец Лазать оказался мужчиной в возрасте с добрым, наполовину закрытым лопатообразной рыжей бородой лицом, обрамленным длинными, аккуратно расчесанными на две стороны волосами. Низкий приятный голос и неспешная манера разговора сразу расположили усталых и напряженных делегатов к настоятелю храма.
Видя, что люди пришли с бедой, батюшка сначала усадил их за свой стол, налил каждому по чашке душистого чая из настоящего, не электрического самовара и, когда те немного освоились, спросил, что за дело привело их в храм.
Не зная толком с чего начать, Семен, прежде всего, сказал внимательно слушающему его священнику, что прибыли они из расположенного в нескольких километрах от райцентра села Нырки, что находится на берегу озера Коряжье. Батюшка вспомнил, что около двух лет назад бывал в этом населенном пункте, ему там понравилось, вот только из-за внезапного сердечного приступа ему не удалось освятить воду в озере, о чем он до сих пор очень сожалеет.
Семен и Георгий переглянулись. Они совсем забыли о тогдашнем визите священника и о том, как помогали донести полумертвого, с синими губами, батюшку до машины, на которой его спешно отправляли в больницу. Они даже не узнали в нем того, чуть дышащего человека.
После выяснения данного обстоятельства, разговор пошел как - то проще и естественной. Посетители, стараясь быть как можно более подробными, поведали батюшке обо всех бедах, обрушившихся на таежную деревню в последнее время.
Отец Лазать слушал внимательно, перебивал редко. Только когда дело дошло до описания "водяного", задал довольно много вопросов, видимо, пытаясь как можно точнее представить себе, с кем столкнулись православные.
История, рассказанная нежданными посетителями, очень заинтересовала священника. Причем, интерес этот, был каким то необычным. Не мирским, когда главное - услышать что - то интересное тебе лично и, в принципе, безразлично, что будет с рассказчиком, а совершенно другим - духовным, основным признаком которого является искреннее желание слушателя помочь найти решение возникшей проблемы и оградить попавшего в беду человека от ошибок.
Священник обещал постараться помочь сельчанам, так как из их рассказа тоже сделал вывод, что на деревню напало существо, скорее имеющее отношение к нечистой селе. Он собрался завтра же связаться с епархией и попросить у святых отцов совета о том, что можно предпринять в данной ситуации.
Из церкви Семен и Георгий вышли уже вечером. Не сговариваясь, они повернулись лицом к дверям храма и троекратно, с глубоким поклоном, осенили себя "крестным знаменем". И это в дополнение к благословению отца Лазаря, полученному ими при прощании.
Мотоцикл завелся странно быстро. Мужика, приглядывающего за ним, и, скорее всего приставшего бы с расспросами, дома не оказалось и, сказав его жене, что технику забрали хозяева, делегаты с легкой душой отправились в обратный путь, который оказался быстрым и приятным.
В деревне с нетерпением ждали возвращения посланцев. И как только за околицей послышался звук работающего двигателя мотоцикла, жители потянулись к отделению связи, желая как можно быстрее услышать рассказ о завершившейся поездке.
Николай Егорович выступил было с предложением заслушать отчет делегатов сначала на закрытом заседании "штаба по борьбе с нечистой силой", но встретил такое ожесточенное сопротивление односельчан, что вынужден был замолчать и, "надувшись", сел в сторонке, но так, чтобы хорошо было слышно говорящих.
Подъехав к, нервно переговаривающейся, толпе людей, Семен и Георгий поняли, чего от них ждут и, не имея привычки "ломаться", присев рядом на крылечке, приступили к повествованию о своих злоключениях.
Можно было, конечно, сначала подробно рассказать о проблемах с мотоциклом и порассуждать о происках нечистой силы. Но уставшие и отчетливо понимающие, что всех интересует ответ на главный вопрос, они не стали затягивать собрание, а почти по военному доложили, что со священником встретились, обещание помочь от него получили.
- …Батюшка сказал, что завтра же съездит в край, встретится там с кем надо, посоветуется по нашему вопросу, а после завтра будет здесь, - закончил свою короткую речь Семен и посмотрел на Георгия, чтобы тот подтвердил правдивость слов товарища.
Георгий утвердительно кивнул и добавил от себя:
- Отец Лазарь - мужик добрый, такой поможет, - и, помолчав, добавил:
- Но прощание нас благословил, так что все будет в порядке. Бог с нами!
Односельчанам, хорошо знающим, что Георгий и двух слов связать без мата не может, не привычно было слышать из его уст слова о боге. Но, по большому счету, это его личное дело и удовлетворенные Нырковцы, тихо переговариваясь, стали расходиться по домам.
Николай Егорович снова было, предложил собрать экстренное заседание штаба "…без посторонних…", на котором подробно запротоколировать доклад делегатов и наметить план дальнейших действий. Но Георгий повернулся к нему и тихо сказал:
- Да иди ты, Егорыч… домой, спать. Завтра будет день.
Пенсионер обиделся и, демонстративно отвернувшись, зашагал по улице с высоко поднятой головой.
Следующий день прошел в ожидании. Люди внешне, как ни в чем не бывало, занимались своими повседневными делами, но время от времени все поглядывали то в сторону озера, то в сторону идущей из райцентра дороги. Коряжье, как будто чувствуя, что скоро должно что-то произойти, не смотря на погожий день, выглядело каким-то хмурым и беспокойным. Ни с того ни с сего, зеркальная водная гладь вдруг бралась рябью, темнела, неизвестно откуда взявшиеся, волны били в разбросанные по берегу останки деревьев, заставляя их стонать и зловеще скрежетать. Такого странного поведения озера не помнил никто, сколько не напрягал свою память.
Семен сидел на берегу вдалеке от воды и наблюдал за водоемом. Вглядываясь в беспокойную водную гладь, он ловил себя на мысли, что ему почему - то жалко бедное озеро и даже немного жалковато того "нечистого", что сидел в его глубине. Семен старательно отгонял от себя эти вредные ощущения, но они вновь и вновь, как надоедливый таежный гнус, облепляли его душу и разум.
Просидев так до вечера, Семен поднялся на ноги, пожелал зачем - то озеру спокойной ночи и пошел домой. Но душе было не хорошо, и он долго ворочался в своей постели, прежде чем все-таки уснул. Ночь выдалась темной и душной. Со стороны озера до рассвета доносились скрипы, скрежет, а временами, казалось плач и чье-то приглушенное бормотание. Особо чувствительные натуры на кануне решающего дня не сомкнули глаз, боясь, что пока они спят, произойдет что - то страшное, и они никогда уже не проснуться. Но ночью ничего не случилось. Как только солнце, красноватыми отблесками на редких облаках, возвестило о своем пробуждении, неожиданно подул, не по-летнему холодный, ветер. Озеро тут же взялось, внушительных размеров, стальными волнами, которые почему-то шли не по ветру, а против него. Этого не могло быть, но навидавшиеся за последние три недели всякого, люди уже ничему не удивлялись. Все чувствовали, что развязка близка.
И грянул гром. И, сквозь завывание ветра, услышали люди песни церковные. И грянул гром второй раз. И оглянулись люди и увидели, что по дороге в сторону озера шагает священник с книгою в руках. А впереди него идет мальчик - пономарь с церковным фонарем. А по бокам от него шагают мальчики с церковными свечами. И горят свечи, и дует ветер и не гасит их. А позади священника идет юноша с сосудом, наполненным святой водой. И трудно им идти, но не отступают они. Громким голосом читает батюшка книгу священную и кладет "крестное знамение" и направо и налево и вперед себя. И увидели люди, что это есть сила божья и кинулись они к батюшке и окружили его кольцом плотным, стараясь помочь в его деле праведном. Но сказал батюшка, чтоб все стали позади него и люди сделали так.
И громыхал гром. И сверкали молнии. И бесновался дух нечистый, живущий в озере. Поднимал он волны высокие, срывал с места коряги страшные и бросал все это в сторону праведника. Но невредим был отец святой. И невредимы были люди с ним.
А, добравшись до берега озера, стал священник крестить его и святою водою кропить и молитвы нужные читать.
Не хотел сдаваться нечистый дух, долго бился он с силой крестною, но не смог одолеть, победить ее. Закричал тогда и заплакал черт, заметался по озеру пуще прежнего, о пощаде моля, снисхождении. Но не может пощады нечистому быть. И не может быть к нему снисхождения.
И поднялся на озере горб водяной и, со стоном и воем, двинулся он к той речушке, по коей пришел сюда. И вошел в речушку нечистый дух, за собою воды увлекая столб и побег от божьего имени, "крестным знаменем" подгоняемый.
И не много ни мало минут прошло. И увидели люди, что изгнан злодей, что от черта теперь они избавлены. Поклонились тогда все батюшке, и просили у господа прощения.
Когда стихла буря, обессиливший отец Лазарь покачнулся и, поддерживаемый мальчиками - пономарями, тихо опустился на теплый песок.
- Ну, вот и все, православные, - улыбнулся он.
- Ох, и силен же был бес, не знаю, как бы без вас справился, - было видно, что священник хотел сказать что - то доброе, обступившим его, людям.
Семен, кое - как прорвавшись сквозь плотную толпу, подошел к батюшке.
- Ну что - же вы, батюшка, нас не предупредили и не научили, как правильно вам помочь, все взяли на себя.
- Ничего, сын мой, не беспокойся, бог милостив, поправлюсь.
Помолчав и потихоньку приходя в себя, священник снова обратился к недавнему посетителю:
- А скажи, раб божий Семен, куда течет эта речка?
- Да она совсем небольшая, километров через пять впадает в искусственное море, что появилось, когда построили ГЭС.
- Неужели тут так близко?
- Да, если напрямую, совсем рядом. К нам даже, бывает, рыба из моря поднимается…
Священник улыбался, но было видно как ему худо. Семен вдруг спохватился и прикрикнул на стоящих вокруг односельчан:
- Ну что рты разинули. Видите человеку плохо. Забыли, как он тут у нас чуть не помер. А ну помогите отнести его ко мне домой. Да врача сбегайте вызовите.
Никто не стал спорить с Семеном. Чьи-то сильные руки мягко оттолкнули его в сторону, а отца Лазаря подняли и понесли в сторону поселка.
У Семена дома священника аккуратно положили на диван. Но он, не смотря на протесты сельчан, тут же поднялся и попросил у хозяина чаю.
- Я то тебя угощал, а ты что-то не предлагаешь, - пошутил он.
Жена Семена засуетилась, поставила на стол чашки, полные горячего травяного настоя, варенье… и прочую деревенскую снедь.
- А где твой товарищ - Георгий, - вдруг поинтересовался батюшка.
- Да тут я, где - же мне быть, - вышел из тихо шепчущейся толпы сосед.
- Рад я, батюшка, что вы нам помогли. Если что - милости просим в гости, а если нужда какая приключится, так поможем, чем сможем.
- Ну что ж, пусть будет так. А на счет помощи… что-то я вас в храме не видел. Негоже это. Нужно церковь посещать.
- Да мы это… того…, - не найдя что ответить пробормотал Георгий.
В доме у Семена священник пробыл совсем не долго. Выпив чаю и немного ободрившись, он попросил, если это возможно, подвести его и отроков до райцентра. Тут же нашли машину и, после короткого прощания, отец Лазарь уехал. А село зажило своей прежней, тихой и спокойной жизнью.
Прошло несколько лет. И вдруг полузабытая история о таежном озере вновь напомнила о себе. По делам службы, один мой товарищ побывал в Нырках и, вернувшись, рассказал о том, что случилось в селе после окончания описанных выше событий. А случилось там очень много.
Началось с того, что Георгий, тот самый Победоносец, после изгнания беса, ни с того ни с сего, снова начал крепко пить. Его жена Нина чего только не предпринимала, и по докторам его возила и по бабкам, все без толку. А через два года, так и не справившись с очередным запоем, Георгий повесился у себя в сарае. Посмертной записки при нем обнаружено не было. Милиция, как положено, завела уголовное дело. Но в виду явной очевидности самоубийства дело быстро закрыли. Нина, после смерти мужа, сама, было, начала прикладываться к бутылке, но быстро опомнилась и, продав дом и хозяйство, уехала к каким-то родственникам на Дальний Восток. Больше о ней никто ничего не слышал.
Федора, заведующего узлом связи, вскоре после отъезда Нины, уличили в расхищении средств, предназначенных для выплаты по денежным переводам. После довольно длинного разбирательства, его судили, конфисковали имущество и посадили. Срок дали вроде не большой, но в Нырках Федор больше не объявлялся.
Семен сильно заболел, перенес несколько сложных и дорогих операций и, в конце концов, получил инвалидность. Живет по-прежнему в деревне на небольшую пенсию.
Отец Лазарь умер легко, как ангел. Во время службы подошел к клиросу, чтобы что-то напомнить певчим и упал, как подкошенный. Остановилось сердце. Первое время присутствовавшие на той службе прихожане боязливо рассказывали небылицу о том, что в момент смерти священника в храме будто бы раздался чей-то жуткий смех, от которого у всех кровь остановилась в жилах. Но про эту сказку довольно быстро завыли. В храм был назначен другой настоятель. Приехавший откуда - то издалека, благодаря своей деловой хватке он быстро возродил внутреннее и внешнее убранство церкви. И сейчас по райцентру в положенное время разносится колокольный звон.
Приятные сюрпризы жизнь преподнесла только пенсионеру Николаю Егоровичу. Сначала его нашла награда, к которой он был представлен еще в войну. Потом он выиграл довольно большую сумму в денежную лотерею. А затем ветерана избрали в районный комитет какой-то партии, которых расплодилось в последнее время неисчислимое множество. И он с радостью погрузился в работу. Правда, внук пенсионера получил тяжелое ранение, служа в армии, но он в описанных событиях участия не принимал и, скорее всего, это совсем другая история.
Озеро после изгнания водяного перестало жрать скотину и покушаться на людей. Но как-то вдруг сникло, будто потеряло душу и стало потихоньку затягиваться тиной, медленно превращаясь в болото. Рыба в нем пока еще водилась, но и вкус и запах были уже не те.
Напоследок товарищ передал мне привет от Семена и рассказал, что при прощании с рыбаком, тот задумчиво и как - то безнадежно - грустно сказал:
- А, может, мы чего-то не додумали, недопоняли, сделали не так. Может, ничего плохого в том "водяном" и не было, просто надо было постараться научиться с ним жить. А мы скорее воевать… О злом духе, ушедшем в искусственное море, больше никто не слышал. ГЭС до сих пор стоит и дает стране дешевую электроэнергию. |
