Дмитрий
ЗАХАРОВ

Карманные подвиги

Свобода с лова

Оловянный сок

Конец фильма

Париж

Откровение

Б.лики

Чужие цвета

Вальс при свечах

Танец Терпсихоры

День Близнецов

Хилый закос под рассказ

Его именем

Дмитрий ЗАХАРОВ

ХИЛЫЙ ЗАКОС ПОД РАССКАЗ

Дмитрий Захаров – Ирине Бахтиной

“Я думаю так же, как ты, но мы не правы”.
Ирина Бахтина

Почему-то он считал, что умеет писать. Наверное, это внушали в школе, а он в силу своей нравственной девственности не смог не поверить. Однако, это было бы еще полбеды, поскольку он кроме того вбил себе в голову, что умеет писать повести и рассказы. А это уже, согласитесь, патология.

Молодое дарование звали Арийцем. Должно быть потому, что он был воинственным и белобрысым, а этого ли не достаточно? А еще его не любили. За просто так и за то, что журналист. Собственно, не любят всегда либо за то, либо за другое. А вот любят…

– Любят не за что, а за когда, – сказала Рэн, печально отражаясь в зеркале.

Уныние было ее стилем отражения. Рэн обожала подходить к зеркальному стеклу и, с минуту поизучав свой экстерьер, произносить: “Да, годы берут свое”. Зеркало в таких случаях молчало. Оно привыкло к тому, что хозяйка кокетничает даже сама с собой. Впрочем, оно вообще было не особенно разговорчивым, разве что уж очень попросить… А этого вы от Рэн точно не дождетесь. Это она любит, чтобы ее умоляли, и никак не наоборот.

За спиной у Рэн материализовался сумрачный Ангел. Говорят, он – хранитель. Только сама Рэн в это не верит. Кому и зачем нужно ее охранять?

– Рад тебя видеть, – здоровается Ангел, уже отхлебывая чай из невесть откуда взявшейся у него в руке кружки. Рэн предпочитает кофе. “За чашку хорошего кофе не жалко и душу продать”, – говорит она. Ангел в таких случаях делает вид, что обижается.

Они совсем не похожи. Жили в разных мирах, читали разные книжки и даже по одной улице никогда не ходили. Ангел всегда летел, а Рэн шествовала. К тому же он младше, а она – талантливей. Ужасное сочетание…

– Привет, – не оборачиваясь, говорит Рэн. – Что скажешь?

– Солнце вчера вечером опять село за горизонт, – горестно констатирует Ангел. – А из новостей… говорят, что оно больше не поднимется.

– Брешут, – уверенно заявляет Рэн.

– Тебе виднее…

На улице темно и холодно – опять кто-то разбил фонари с египетской тьмой. Собаки от безысходности начинают льнуть к людям, а люди друг к другу. Ветер шепеляво свистит сквозь все доступные ему щели.

– Неуютно, – говорит Ангел. – И вообще, не нравятся мне твои ночные прогулки.

Он сидит на плече Рэн, мягко держась за хозяйку лапками. Сейчас он похож на маленького белого зверька с пушистым хвостом, эдакую белку-призрака.

– Ребенок, – вздыхает Рэн, – ты еще будешь учить дзэн-буддистку нирване.

Она смеется и достает из сумки пачку сигарет. Отравлять окружающую среду, а заодно и Ангела – ее любимое занятие. Тот морщится:

– Опять за старое?

– Не занудствуй.

Солнце действительно не всходит. Неприятно, конечно, но все равно мелочь. Только ведь вместе с ним куда-то пропали и “маршрутки”….

Рэн и Ангел сидят на старой автобусной остановке. То есть, собственно сидит только Ангел. Рэн, облокотившись на его плечо, досматривает седьмой сон. Он ей нравится больше всех остальных, хоть уже и смотрен на двадцать рядов. Называется “Инкуб или история вечной любви”. Про жизнь…

Ангел листает программку дня и задумчиво смотрит на часы. Часы у него “Командирские”: тяжелые и идут не лучшим образом, давно бы выбросил, да нельзя – подарок.

Рэн потягивается и картинно зевает.

– Ну, конец света скоро? – улыбаясь, осведомляется она.

Ангел заглядывает в программку.

– Конец света, – читает он. – В главных ролях: Христос и Антихрист. Саранча Ужасная и шоу Всадников Апокалипсиса… Шесть тридцать четыре.

Рэн бросает взгляд на золоченый циферблат своих часиков. Большая стрелка уверенно зашкаливает за семерку.

– Проспала, – без тени сожаления заявляет она. – Я проспала конец света. Ура!

– Ничего, – заверяет ее Ангел. – Послезавтра повторение.

Рэн достает сигарету.

– Это не страшно, я его опять просплю.

Время “прикладной литературы” заканчивается. Ариец, вздыхая, нажимает Alt+F4 и отодвигает от себя клавиатуру. Пора выключать компьютер и облачаться в белый спецкомбинезон.

Кстати, опять забыл погладить крылья…

5 октября 1999 года

Опубликовано впервые