Виталий
ШЛЁНСКИЙ

Досье

Книжная полка

Фотоальбом

Только телеграммы

Филя

Дело о кораллах

Уникальный Сенокосов

Стихи

Уникальный Харахорин

Виталий ШЛЁНСКИЙ

ФИЛЯ

рассказ

Это случилось не так давно в деревне Мужичково Колотиловского района. Летним погожим днем сидел на мраморном крылечке своего дома Лошаков Илья Семенович и наблюдал странное явление.

Да, а крыльцо, завалинка и еще кое-что были сделаны из ценного материала, потому как неподалеку мраморный карьер находился. Был бы золотой прииск – сидел бы Лошаков на златом крыльце. Ему без разницы, на каком сидеть, лишь бы удобно было.

Так вот, сидит Лошаков, бюллетенит, покуривает, блаженно щурясь, а посреди двора все явственнее вырисовывается машина размером с телефонную будку, порядком обшарпанная.

Покачалась машина немного возле самой земли и мягко опустилась на мраморную плиту. "Похоже на дюраль, – думает Лошаков, окидывая взглядом явление природы. – В хозяйстве сгодится".

И тут в машине открылась дверь, и из нее выбралось наружу существо в зеленом комбинезоне. Лицо у него тоже было зеленое, а уши, большие, как капустные листья, просвечивали на солнце. И этот, с позволения сказать, человек, дружески улыбаясь, направился к Лошакову.

– Гуманоид?– спросил неглупый Илья Семенович.

– Он самый,– еще сильнее заулыбался незнакомец.– Ну, здравствуй, брат по разуму! Сколько лет, сколько зим!

– Здорово, коли не шутишь!– сказал Лошаков, протягивая руку.– Током не трахнет, кстати?

– Обесточился. Заземлился, не бойся, товарищ!

–Тогда милости прошу к нашему шалашу,– Илья Семенович распахнул двери в дом.

Они сидели за столом. Пришелец для удобства пристегнул уши к затылку на кнопки. Круглые глаза сверкали в полумраке.

– Зовут-то как?– спросил Лошаков, соображая, чем угостить гостя.

– Зови просто – Филя,– ответил зеленолицый.– Настоящее имя вряд ли без пол-литра выговоришь.

– И я так думаю,– согласился Лошаков, ставя на стол что полагается.

– А это что?– спросил Филя.– Горючее?

– Горит синим пламенем,– Лошаков разлил по стаканам.– Нынче с ним строго, гоню на пилораме. Тронулись?

– Поехали!– Филя с ходу опрокинул стакан в рот, выпучил глаза, посинел, из носа ударила струя пара. Филя обмяк и повалился под стол, потянув скатерть.

– "Слаб гуманоид,– посетовал про себя Лошаков.– Как бы концы не отдал, угроблю цивилизацию".

– Так и отравиться можно,– прохрипел Филя, выбираясь из-под стола.– Едва успел адаптирующую таблетку проглотить.

И неожиданно запел, раскачиваясь на стуле. Пел на своем неведомом языке что-то грустное и протяжное, закатив глаза.

– О чем песня?– деловито спросил Лошаков, думая о своем.

– О любви,– печально откликнулся Филя.– Неземной и возвышенной.

– Я тебе земную организую,– пообещал Лошаков.– Вы там как размножаетесь, каким путем?

– Нормальным,– голос Фили потеплел.– Но зачем ты смеешься надо мной, бледнолицый? Кому я тут нужен?

– А я тебя на своей племяннице женю. Засиделась в девках. Она и за крокодила Гену пойдет, не то что за тебя. Хочешь, позову?

Филя вскочил и вполне прилично исполнил "Всю-то я вселенную проехал, нигде милой не нашел".

– Это же мировая сенсация будет,– гнул свое Лошаков, поддевая вилкой огурец.– Межпланетный законный брак! Породнимся, Филимон! Детей нарожаем!

– Завтра,– заотнекивался Филя.– Сегодня я с дороги. Как ты решишь, так и будет. Я тебя крепко уважаю, а в твоем лице – всех землян. Земеля ты мой!

– Спасибо на добром слове,– растрогался Лошаков, вытирая глаза волосатыми кулаками.– Пятьдесят лет прожил, а никто слова душевного не сказал, ящика цветного не подарил, магнитофона с видеокассетами, где показывают, как зарубеж разлагается и все разложится не может. Подождем пока сенсацию устраивать, народ не готов.

Утром Илья Семенович проснулся от дурного предчувствия. Открыв глаза, он увидел перед собой двух неизвестных, похожих на Филю, одетых в яркие оранжевые комбинезоны с красными повязками на рукавах.

Филя уже стоял перед ними навытяжку и быстро лопотал на своем языке. Вид у парня был неважный.

– Вам, гражданки, кого?– спросил Лошаков, кутаясь в простыню. Что-то подсказывало ему: гости имеют женский пол.

Одна из пришелиц вынула из кармана тонкую пластинку и протянула ее Филимону. На Лошакова дамы не обращали внимания.

Филя взял пластинку и понурил голову.

– Хана,– сказал он.

– Откуда появились эти двойняшки?– спросил Лошаков.

– Откуда и я,– чуть слышно сказал Филя.– А эта штуковина по-нашему называется "прыгскокер", а по-вашему – исполнительный лист.

– Алименты?!– воскликнул Лошаков.– И до вас дошло!

– Женатый я, Семеныч, трое детей у меня, и все от разных,– бормотал Филя.– Думал, здесь меня не отыщут, а они вон, нарисовались. Третья на улице дожидается.

Под бдительным конвоем лопоухих жен он направился к выходу. Лошаков, натянув штаны, двинулся следом.

Во дворе стояла обычная летающая тарелка. Женщины повели Филю к открытому люку, из которого выглядывала третья подруга беглеца.

– не поминай лихом, Илья Семенович!– Крикнул Филя, залезая в люк.– Передавай пламенный привет племяннице, стыковка отменяется по техническим причинам!

– А машина Филимона в сарае осталась,– вспомнил Лошаков.– Мне бы только туда забраться!

Одна из жен Фили показала Илье Семеновичу элементарную фигу, в ее руке оказался диковинный фонарик – вспыхнул ослепительный луч, направленный на сарай.

– Рано вам, дорогуша техникой пользоваться,– сказала дама приятным голосом.– Чего доброго, сами начнете от алиментов бегать…

Через минуту летающая тарелка растаяла в небе без следа и осадка.

Вот уже год прошел с той поры, а Илья Семенович иногда встает чуть свет, открывает сарай и беззвучно смеется. И не видит, что жена наблюдает за ним из окна и тоже смеется, но совсем по другому поводу.

Опубликовано:   "Фортуна удачи"