| Роман СОЛНЦЕВ СОЖЖЕННОЕ ВРЕМЯ книга новых стихотворений ***
Ничтожные среди ничтожных,
встаем на камни высоко,
и даже в далях полуночных
как будто видим далеко -
а сами пребываем в тех же
мечтаньях, глупостях, в тоске...
И все же наших женщин тешим
стояньем гордым на носке! --------------------------------------------- ***
Мой пес тоскует на балконе,
то взвоет, то лежит плашмя.
Наверно, думает: доколе
ты будешь унижать меня?
Барбос не стал, конечно, злее,
но перед ночью, например,
стоит как вождь на мавзолее,
закинув лапы на барьер,
и смотрит в даль... А там, в тумане,
гуляют волки, спит медведь,
стреляет кто-то на поляне,
и очень хочется реветь...
И выхожу я: хочешь мяса?
- О, мясо - это хорошо!
И начинает пес смеяться,
и прыгать, и просить еще...
А после вновь стоит часами,
торчат два шелковых ушка.
И как собаки, небесами
сторонкой скачут облака. --------------------------------------------- ПОРОГ Стоишь на пороге: ах, что-то еще я забыл...
Свеча - пригодится... и спички... две книги вот эти...
Письмо от нее, над которым ты в полночи выл...
Гагарин иль Пушкин в углу на советском конверте...
А что же еще? Ни к чему раскладушка-кровать -
там стелят не бедно зеленой травой муравою...
Ты черные вынул ключи и пора запирать.
Но стой, что-то было еще, на века дорогое. --------------------------------------------- ЧАСЫ Часы висят над мастером часов -
и все показывают разное время,
как будто на выбор себя предлагают -
какой час кто любит. --------------------------------------------- ПАМЯТИ АСТАФЬЕВА В дни прощанья поднялась толпа,
темная, огромная, как кит,
слышу треск фонарного столба,
слышу, кто-то за дверьми кричит:
мы ценили... он и нас ценил...
А в своих газетах день назад
называли гения: дебил,
враг народа, старый дерьмократ.
Уговаривали пожилых,
воевавших на большой войне
написать письмо ему под дых,
позвонить с угрозами жене.
Дескать, любит родину не так,
укоряет - надо же - народ,
мол, народ пьянчуга и дурак...
Только что ж народ-то слезы льет?
И теперь, когда Россия вся
словно как от грома сотряслась,
новообретенные друзья
не хотели б без вести пропасть.
Что ж, несите ваши все венки,
черные, в ошметках желтых роз.
Только бы от вашей от руки
пламя на полу не занялось.
Говорите тихие слова,
так и быть, собратья во Христе,
только б ледяная синева
вдруг не наросла бы на кресте.
Он умел и верить, и прощать.
Только вы простите ли себя
через год иль два и даже пять?..
Он во снах вернется к вам, слепя.
Скажет: я лишь истину искал -
не богатств, не власти, не вина...
Я работал. Кажется, устал.
Тесно мне в земле и ночь темна... Но готов, как камень, как металл,
здесь лежать - цвела б моя страна. * * * февраль 2002 г. |
